Родилась в Казани 2 июня 1923 года. Родители – Григорий Николаевич и Евгения Павловна были скромными, трудолюбивыми людьми, работали в колхозе, отец был председателем. В семье было 8 детей, Клавдия была старшей. Сейчас двух сестёр и брата в живых уже нет, остальные живы. Росли в деревне, маленький деревенский дом и сейчас цел. Жили дружно, старшие дети ухаживали за младшими. Еда была простая – картошка да молоко, была своя корова, пара овец, поросёнок. Родители работали много – приходили с работы поздно вечером, рано утром снова уходили. Утром мама детям давала наказ – что нужно за день сделать. Детей особо не воспитывали – воспитывала сама жизнь – «такой шарашки, как сейчас не было».
В школу Клавдия Григорьевна пошла в 7 лет, приходилось ходить в другую деревню за полтора-два километра, на пути был очень большой овраг, он и сейчас есть. В классе было около восемнадцати человек. Любимый предмет в школе – математика, ещё нравилась литература. Учебниками, тетрадями были обеспечены, писали чернильными перьями. Школьной формы не было, одевались скромно, но обувь была, в лаптях не ходили. Верхняя одежда и обувь доставались с трудом, всё покупали в Казани на барахолке под названием Сорочка. Платья шила себе сама. В школе Клавдия Григорьевна отучилась 7 классов, потом уехала работать в Казань, уехала с трудом, не давали из колхоза справку. Уехала одна, страшно не было, сейчас хуже. Родители отпустили, потому что в деревне работы не было, все работали бесплатно за трудодни и денег не хватало. Особых трудностей при устройстве на работу не было, училась в пошивочном цеху.
А потом началась война и всё перепуталось. Ей было 18 лет, о начале войны узнала в деревне, услышали объявление по радио. Страшно не было - «дурочки ещё совсем были». На фронт призвали в 19 лет - одну из деревни, провожали все жители, благословляли с иконой. Сначала отправили в Лаишево за 18 км, шли пешком или ехали – Клавдия Григорьевна не помнит. Потом – в Казань, из Казани распределили в госпиталь. Служила в Белоруссии, санитаркой в полевом передвижном госпитале.
Случалось носить в штаб секретные пакеты, ей доверяли важные документы, вместе с татарочкой Аней носили по очереди через день. Санитарки ухаживали за ранеными. Вначале очень страшно было видеть раны, плакали, боялись. Стеснялись и санитарки и раненые – «мы их, они нас, молодые ведь». Потом привыкли ко всему - и так четыре с половиной года прослужила санитаркой. Многие раненые умирали, возле каждого расположения госпиталя было солдатское кладбище, за могилами ухаживали. В первое время, когда кто-нибудь из раненых умирал, убегали, прятались, друг от друга и плакали. Но привыкли и к этому.
Ко всему привыкли, особенно страшно не было. Раненых привозили с поля боя на повозках. У Клавдии Григорьевны было ранение осколком, но это тоже не было особенно страшным. Условия жизни и работы были хорошие, жили в помещениях по четыре-пять человек. Госпиталь относился к первой линии и питание было очень хорошее, хорошо кормили раненых. Госпиталь был в лесу, хорошо маскировали, потому что если бы стало известно месторасположение – сразу бы разбомбили. Когда стояли в обороне, могли долго располагаться на одном месте, а потом, когда стали «немцев гнать» - переезжали уже часто. Несмотря на тяжелую обстановку, был организован и отдых – привозили кино, показывали концерты. Ухаживали и за ранеными немцами, ненависти к ним не чувствовали – «Они же не виноваты, простой солдат в чем виноват?». Раненых немцев долго в госпитале не держали, отправляли в советский тыл.
Клавдия Григорьевна хорошо помнит конец войны: 2 мая был дежурным начальник аптеки, кричит – девчата, война кончилась! То есть узнали об окончании войны раньше, ещё до 9 мая. Все прыгали от радости. Мобилизовались, когда вылечили всех раненых. Домой приехала только в конце сентября. Сразу после окончания войны возвращение с фронта было организованным, а те, кто мобилизовались через некоторое время, добирались своим ходом. Сложно было попасть на поезд. Когда добралась домой, была очень рада! Из её семьи воевали только она и отец. Он служил рядом на Белорусском фронте, но после болезни вскоре его отправили домой.
После войны в родной деревне Клавдия Григорьевна работала в сельсовете секретарём 12 лет. В свои годы ни о чем не жалеет, но если бы была возможность – совсем по-другому бы жила. Считает ли себя счастливым человеком? – счастье для неё сейчас – это здоровье. Современная жизнь хорошая, но жалеет, что люди стали грубыми. Опасается, что через сто лет люди станут хуже и поэтому желает, «чтобы жили честно, дружелюбно, без воровства и вранья».


посмотреть интервью